Он, в отличие от многих, не боится летать на самолетах. Известно, что из 100 человек 76 умирают от инфаркта или инсульта, а вовсе не от аварий и катастроф. Он не верит статистике, только научно доказанным фактам. Ему ли не знать, правдивы ли эти цифры! За его плечами работа в «Скорой помощи», два десятка лет в кардиореанимации. Знакомьтесь: Виктор ЧЕРЕВКО, врач-кардиолог высшей категории, ведущий «сердцевед» Клиники Московского института кибернетической медицины.
— Виктор Герасимович, говорить о жизни и смерти сухо, в цифрах — это ли не пресловутый цинизм врачей? Работа в кардиореанимации приучила вас цинично относиться к смерти?
— О смерти в цифрах — это когда в отделении кардиореанимации, маленьком, всего на 6 коек, в течение года умирает 100 человек? Больше, чем в «горячих точках», настоящая мясорубка…
Чтобы знать цену тому, что вы называете цинизмом медиков, надо самому быть медиком. Когда очень много вокруг тебя смертей, иначе к этому относишься. Мы не можем умирать с каждым пациентом. Кардиореанимация — это и с моральной, и с физической точки зрения работа тяжелая, взрывная. Массаж сердца — представляете, что это такое? Иногда его приходится делать по 20 минут, а это очень тяжелый физический труд. После 10 минут такой работы рубашку можно выжимать. Плюс еще выброс адреналина. Когда занимаешься реанимацией, это примерно… как бежишь! Нет времени думать. Сначала у меня всплеск адреналина, потом я ввожу адреналин больному, а потом… Не у всех бывает это «потом».
У нас в кардиологическом отделении городской больницы шла постоянная жесткая борьба с летальностью. Мы все время искали что-то новое, чтобы снизить смертность. Пробовали новые методы, препараты. Сначала я ставил кардиостимуляторы наружно, потом стал их вшивать, делать операции — к нам за помощью ехали из трех областей. Тогда было очень трудно куда-то пойти, научиться, книг не было, оборудования, лекарств. Кардиостимуляцию я осваивал практически на ходу, используя всю имеющуюся информацию.
— Виктор Герасимович, не страшно было?
— Умирает же! Делаешь все, что можешь и что не можешь. Ломаются ребра при массаже? Если не будешь ломать — умрет. Ставишь больному кардиостимулятор. Никто у тебя за спиной не стоит и не страхует. Не получится — умрет, получится — выживет. Ведь не придет же с кафедры профессор ставить кардиостимулятор? Между мной и пациентом кроме Бога никого.
Самое страшное — это разговор с родственниками… И вот вам еще цифры: смертность мы снизили с 27 до 15%.
— Такие показатели стоят тяжелой работы!
— Да, реанимация — палка о двух концах: с одной стороны смерть, с другой — оживление. Это большой азарт. Не сравнишь с картами или рулеткой — ставка слишком высока. И победа сильнее воодушевляет.
— Сейчас, в Клинике кибернетической медицины, работа спокойнее?
— У нее другой характер. В реанимацию пациенты поступают, когда уже все произошло: сосуды закупорены, инфаркт. Вот пришел бы он ко мне 10 лет назад — с холестерином, с давлением, с чем угодно — можно было бы все это предотвратить. Если за 5–10 лет до того, как у человека случится инфаркт, воздействовать на факторы риска, инфаркт отодвинется на много лет. Сейчас у меня есть возможность заниматься профилактикой, болезни находить тогда, когда человек о них порой еще не знает.
Я проблемы делю на проблемы качества и количества жизни. Пациент приходит с проблемой качества жизни: что-то его беспокоит, например, сустав болит или колено распухло. А есть еще проблемы потенциальные, которые я вижу: высокое давление, высокий холестерин — а многие не задумываются над ними. Надо его убедить, ведь лет через 10 его привезут уже с инфарктом. Колено ему жизнь не укоротит. Люди этого часто не понимают. Я пытаюсь в течение лечебного курса решить максимальное количество проблем, в том числе и качества жизни.
— Виктор Герасимович, вам так интереснее?
— Вы не понимаете: я фактически сменил работу. Если 21 год я занимался кардиореанимацией, то здесь я занимаюсь кардиологией, и даже не только ею. Приходится все осваивать: и терапию, и гастроэнтерологию, и пульмонологию — тоже науки, их надо знать. У нас ведь комплексное лечение, а сердце — наиболее интегральный орган. Для того чтобы помочь пациенту, я должен эффективно решить все остальные проблемы со здоровьем. Например, придет пациент с аритмией, у которого вдобавок шум в ушах, попросит, чтобы я его убрал…
— Он же пришел к кардиологу?
— Конечно! Но он же пришел и к своему лечащему врачу в Клинику кибернетической медицины, а кибернетическая медицина — наука о взаимосвязи между органами и системами, наука видеть человека целиком. Поэтому, устраняя гиперактивность надпочечников (основная причина шума в ушах), я помогаю решить и эту мучительную для него проблему.
Читать далее…