Собираясь сделать хорошую прическу, мы идем к проверенному, еще лучше − знакомому мастеру. Намереваясь починить машину, ищем опытного автослесаря, расспрашиваем о таких друзей и знакомых. Почему же, заболев, мы готовы безоговорочно доверять здоровье совершенно неизвестным людям? Какая она — медецина в России?
Врач, работающий в государственном здравоохранении, вынужден постоянно искать дополнительный заработок. Можно пытаться дополнительно к зарплате брать деньги с больных (наиболее распространенный путь), либо после работы подрабатывать не по профессии (торговать чем-либо, бомбить на машине и тому подобное). Или искать дополнительную работу в частных медицинских центрах. Я выбрал третье.
Рассудив, что наиболее солидных заработков можно ожидать в сфере пластической или, как сейчас говорят, эстетической медицины, я проштудировал в течение нескольких недель все возможные объявления, предлагающие соответствующую работу и остановился на одной конторе… Подобных структур в Москве много, так что ее наименование не имеет значения.
Придя на собеседование, я был крайне удивлен, ибо место моей будущей работы скорее напоминало небольшую парикмахерскую, нежели лечебное учреждение. В нескольких узких комнатах не только выполняли хирургические операции, но и, действительно, стригли волосы, а также делали маникюр. Операции же производились с помощью лазера!
Люди сейчас очень падки на лазер. Они не понимают, что это просто один из инструментов, при помощи которого можно внедряться в ткани, и склонны приписывать ему волшебные свойства. Прекрасно! Лазер так лазер. Почему-то за лазер принято просить больше денег, хотя далеко не всегда выполнять операцию лучом удобнее и безопаснее.
Поскольку с лазером я раньше никогда не работал, со мной провели несколько коротких занятий, в ходе которых объяснили, на какие кнопки нужно нажимать. Осознав, что для самостоятельной работы этих знаний мало, я просмотрел тематическую литературу и выяснил, что, оказывается, для работы с лазером нужен специальный сертификат. Получить который можно, только пройдя соответствующие курсы. Так как администрация конторы с меня сертификат не требовала, я решил тактично не поднимать этого вопроса, решив, что в случае чего – все претензии будут к начальству. Ему виднее, а я – лицо наемное и подневольное.
Возникла еще одна сложность. Будучи хирургом, я, конечно, мог иссечь любую небольшую опухоль кожи или какое-то кожное образование, но вот, не являясь дерматологом, определить четкие показания к удалению чего-либо я не решался. В самом деле – не каждое же уплотнение надо иссекать, многое ведь лечится нехирургическим путем. Но мне деликатно объяснили, что за консервативное лечение нам никто деньги платить не будет. А потому наше дело – иссекать лазером все, что не нравится пациенту и брать за это соответствующую плату. Медицина в России, вообще, в последнее время стала денежной.
Об оплате – особый разговор. На мой невинный вопрос, какие существуют в организации расценки, мне поведали, что вообще-то прейскурант имеется, но суммы там прописаны несерьезные (как я уже потом понял, их, наверное, демонстрировали проверяющим органам), и что пациентам надо назначать цены значительно выше.
Поскольку мой доход составлял 30% от заплаченного пациентом в кассу, у меня была прямая заинтересованность «выкатывать» максимальные цены. Ориентировался я при этом на внешний вид клиента – одежду, часы, ювелирные украшения (не ходите лечиться, увешавшись золотом и бриллиантами!).
Узнав, что перевязочный материал нестерильный – я уже не удивлялся.
Не знаю, как комната, где я приступил к работе, именовалась в документах, когда администрация центра получала разрешение на свою деятельность. Должно же было быть такое разрешение! Но в том, что даже самая коррумпированная санэпидемстанция не могла дать добро на выполнение в этом помещении хиургических операций, у меня сомнения не было.
В центре довольно тесного помещения стоял стол, похожий на массажный. Назвать его операционным столом можно было только с большой натяжкой. Застелено это ложе было бумажными салфетками, которые менялись довольно редко. Рядом располагался лазерный аппарат, здесь же шкаф с инструментами, раковина со стоящими под ней ведрами для мытья полов и письменный стол, за которым происходил первичный прием больных. Все на одном пятачке.
Руки перед операцией мылись просто водой с мылом. Ни о каких специальных методах обработки рук я даже не заикался. Когда для первого пациента я попросил у медсестры резиновые перчатки, вместо стерильных хирургических, как я ожидал, мне дали хозяйственные и, естественно, нестерильные.
Мое недоумение в дальнейшем было развеяно начальством: «Лазер убивает всех микробов, поэтому стерильность для нас не очень важна!» Каково! Узнав потом, что и перевязочный материал нестерильный – я уже не удивлялся.
В мои обязанности входило выполнение небольших вмешательств, но все же это были хирургические операции, которые обязательно требуют хотя бы минимального предварительного обследования пациента. Понятно, речь об этом не заходила. Операция производилась сразу, при первичном обращении больного. Я часто со страхом думал, что буду делать, если больной, например, впадет в шок после выполнения анестезии? От таких осложнений никто не застрахован.
Проработав совсем недолго и сделав несколько операций, я понял – больше не могу. Слава Богу, я вовремя ушел – никого не покалечил. А ведь мог бы…
Множество коммерческих медицинских центров сегодня работает на просторах нашей родины. Их рекламой заполнены газеты, журналы, теле- и радиопрограммы. Если посмотреть изнутри на то, что творится во многих этих учреждениях − становится страшно. К сожалению, вы не сможете определить заранее, честно ли работают сотрудники учреждения, каким опытом они обладают, насколько квалифицированно они будут вас лечить. Поэтому лучше всего следовать старому доброму принципу – лечиться по рекомендациям людей, которым вы доверяете и которые ранее уже обращались к конкретному врачу… А еще лучше – иметь врачей среди знакомых. Они всегда подскажут, куда и к кому лучше обращаться.
Сергей Борткович