Недавно писала о поездке в Москву. Затея была нехорошая, что я осознала довольно быстро, но… как замечательно, что тогда я осталась у Ромы!
В минувшую среду в наш город приехал Поэт (называть имя не буду, ладно?). Тот самый, который предлагал остановиться у него в гостях, если я буду в столице. Напомню, что мы с ним виделись всего один раз и то мельком (когда я с Машкой каталась на роликах), после чего у нас завязалась переписка в социальной сети.
Общаться с Поэтом было легко и интересно, а его литературное творчество потрясло меня своей глубиной. Признаться честно, я ждала встречи — хотелось верить, что у этих отношений есть будущее. Правда, что-то в нем меня настораживало, я бы даже сказала — отпугивало, хотя объяснить свои ощущения не могла.
Итак, среда. Рабочий день. Звонок по телефону. Сбрасываю и выхожу из кабинета. Перезваниваю.
— Привет! Что делаешь? А, работаешь… В общем, слушай. Я приехал. Сегодня весь день с мамой, завтра иду к друзьям, пропустим по паре рюмок. Предлагаю встретиться в субботу днем погулять… Не знаешь, сможешь ли? Нет, ты скажи сейчас и точно. Я привык все планировать… Ну ладно, значит, в субботу в четыре… Хорошо.
Сказать, что я была поражена, это ничего не сказать. Поэт говорил очень быстро и в приказном тоне. А самое главное, предложил девушке, которую он не так давно сравнивал с нежным домашним цветком, прогулку под холодным пронизывающим ветром…
В субботу утром дождь лил стеной. Я думала, что Поэт позвонит и перенесет рандеву или, по крайней мере, предложит посидеть где-нибудь в кафе, но нет… Телефон молчал. К трем часам распогодилось, а так как поблизости с местом, где мы условились встретиться, располагался большой торговый центр, я решила пойти туда за покупками, а заодно и проверить, придет ли Поэт на свидание.
Он пришел. И сразу полез обниматься, что мне совсем не понравилось (или, может быть, это я одичала?). «Ну что, пойдем на набережную гулять, возьмем вина..? А если хочешь, давай где-нибудь посидим», — предложил «москвич».
Второй вариант понравился мне гораздо больше, хотя на уровне подсознания и мелькнула мысль, что ни к чему хорошему наше общение в реале не приведет. Поэт вел себя слишком самоуверенно, а выражение его лица было уж чересчур слащаво-сладострастным. Впрочем, опасаясь, что накрутила себя на ровном месте, к внутреннему голосу я не прислушалась.
По дороге в пиццерию мы болтали о том о сем. Поэт показал себя человеком с широким кругозором, и общаться с ним было очень интересно… до того момента, пока мы не пришли и не сделали заказ.
— … Завтра с утра в баню иду. Купил колбасу из конины… Такая вкусная — качественная, из настоящих лошадей. А что ты так удивляешься? Это отличная еда для бани… Кстати, свиные уши, бычьи яйца, гусиные потроха… — все это я обожаю! — сказал он, а у меня пропал аппетит.
Предложила сменить тему. Начали говорить о литературе.
— Я прозу начал писать после того, как умерла молодая талантливая поэтесса. Я создал очерк о похоронах, на которых побывал в возрасте трех лет. Помню, как целовал лежащего в гробу, а покойник холодный и страшный… потом смотрел, как его в землю закапывают…. Кстати, дай мне свою руку! Ты вся какая-то замкнутая, закрытая… Позволь к тебе прикоснуться…
Я перевела разговор на московскую жизнь.
— Там я мало с кем общаюсь, все друзья здесь. Приехал вот в отпуск на две недели. Буду отдыхать, с ними встречаться, с тобой общаться, обниматься, целоваться… Ты, кстати, очень красивая и стройная. Фигура от природы или ты постоянно спортом занимаешься? А, от природы… У меня тоже одно хорошее физиологическое достоинство есть… Жаль, что тогда, в Москве, ко мне не приехала… Ну что ты съежилась? Я что-то не так сказал? Прости, я, наверное, излишне откровенен.
Хотелось уйти как можно быстрее, но как это сделать в рамках приличия, я не знала, потому что подобных случаев в моей практике еще не было. Объяснив причину своего отстраненного вида, предложила Поэту поговорить на более общие, отвлеченные темы. Самой начинать диалог не хотелось, поэтому инициатива снова была от него.
— Да, смотрю на тебя и понимаю, что русские девушки не такие, как восточные. Вот я жил с чувашкой, узбечкой, азербайджанкой… такая страстная, кстати, была… Ой, ты куда? Прости меня! Подожди, я тебя провожу! Почему ты так остро реагируешь на все, что я говорю? Хорошо, буду молчать, но позволь тебя проводить, — умолял творческий человек.
На улице мы попрощались. Надеюсь, что навсегда. Растаяла очередная иллюзия.
P.S.
А по поводу моей работы, милые читатели, скажу вам следующее. Да, я ее не люблю, потому что, как вы правильно выразились, просто перекладываю бумажки с места на место. Зарплата у меня и правда не особо большая, но зато белая вся.
А вот теперь давайте подумаем, дадут ли ипотечный кредит маме с маленьким ребенком, получающей минимальный оклад (если я приду в компанию с серой з/п?). Какой больничный будет у меня, если, не дай бог, с кем-то из нас что-нибудь случится и я не смогу колымить репетиторством?
Поэтому и сижу здесь, и буду сидеть еще, наверное, пару лет — оформлять кредит сейчас страшно (наверное, пересмотрела новостей). По плану — дождаться, когда Маша начнет ходить в школу, и уйти в коммерческую, а не бюджетную организацию.
Те, кто скажет, что можно сделать карьеру здесь, в горадминистрации… Ну что ж, вам, наверное, виднее))
Теперь по поводу коллег… Они из других отделов, так что точек соприкосновения у нас по работе нет, о чем я до этого уже говорила.
— Ой, мне сегодня муж сварил такой супчик, ммм…
— Заставила своего Антона сесть на диету…
— Мой ребенок ненавидит няню, что делать?..
И т.д. И только так… Теперь понятно?))