Не знаю, как для вас, а для меня даже само слово «Аляска» звучит романтично. Почти так же, как звучало слово БАМ в моей наивной комсомольской молодости. Аляска всегда была для меня так далека и так недоступна, что до моего невероятного замужества я даже и не мечтала туда попасть. Всё, что я знала об Аляске, было прочитано мною в обожаемых книгах Джека Лондона. Мне казалось, что там — вечная зима и никто не живет, кроме медведей, лососей, лосей, — ну и, конечно, мужественных и бородатых золотоискателей. Да еще из школьных уроков …
Не
знаю, как для вас, а для меня даже само слово «Аляска» звучит романтично.
Почти так же, как звучало слово БАМ в моей наивной комсомольской молодости.
Аляска всегда была для меня так далека и так недоступна, что до моего
невероятного замужества я даже и не мечтала туда попасть. Всё, что я знала
об Аляске, было прочитано мною в обожаемых книгах Джека Лондона. Мне казалось,
что там — вечная зима и никто не живет, кроме медведей, лососей, лосей,
— ну и, конечно, мужественных и бородатых золотоискателей. Да еще из школьных
уроков географии я смутно помнила, что там находится гора Мак-Кинли, самая
высокая в Северной Америке. Вот, пожалуй, и всё, что я знала об Аляске.
Так вот, выйдя замуж за финна, которому, согласно нашим
бытующим предрассудкам, полагается пить много пива, сидеть сиднем в своей
Финляндии и быть, мягко говоря, крайне бережливым, у меня неожиданно появилась
возможность путешествовать. Причем, под словом «путешествовать» мой муж
понимает не стандартные туры в «стандартные» страны, приобретенные в стандартном
турагентстве. Он придумывает свои поездки сам, сам их планирует и сам
же и организовывает. Семь иностранных языков, которыми он владеет, также
в достаточной степени способствуют его независимости. Мой муж открыл мне
многие фантастические места в мире, о которых я могла раньше только мечтать,
но в один прекрасный день мы решили поехать на Аляску, так как оказалось,
что для нас обоих Аляска всегда была чем-то особенным.
Кое-что об удивительных географических открытиях
При более внимательном изучении карты оказалось, что Анкоридж,
самый большой город Аляски, находится на той же широте, что и Хельсинки.
А это, — по крайней мере, в моем наивном представлении, — означало, что
там тоже должно быть теплое лето, белые ночи, — короче, что там тоже можно
жить. Я-то ведь живу в Хельсинки и совершенно не мерзну. После этого удивительного
географического открытия мои мысли об Аляске сильно потеплели.
Эта поездка оказалась одним из самых интересных и необычных
приключений в моей жизни. Для мужа — тоже, хотя вкус у него несколько
испорченный и пресыщенный, как у избалованного ребенка. Он у меня, как
я уже говорила, финн, но совсем не типичный. Мой финн много где побывал,
много что повидал, и удивляться уже практически разучился. Нам, русским,
в этом смысле повезло гораздо больше, поскольку, учитывая наше «голодное
детство», нас еще совсем не трудно и удивить, и обрадовать. Наверное,
потому мой муж и влюбился в меня, что я еще умею искренне радоваться и
удивляться миру. Но это — тема для другой статьи. Вернемся к Аляске.
Аляске мы с мужем удивлялись вместе. Мне было так приятно
наблюдать за ошарашенным лицом моего мужа, когда мы в восхищении наблюдали
с палубы нашего маленького кораблика, как низвергаются в воду огромные
глыбины, откалываемые как будто чьей-то могущественной рукой от 30-километрового
ледника. Треск при этом раздавался такой оглушительный, как будто невидимые
молнии вонзались в бедный ледник, откалывая от него сверкающие айсберги.
Всё население нашего кораблика, дрожа от холода и возбуждения, ждали низвержения
очередной глыбы. Оглушительный грохот долетал до нас только через пару
секунд после того, как мы видели падающий айсберг и следующую за ним лавину.
Происходило все в середине июля, но холодище там стоит круглый год. Ведь
лед же кругом! Надевая на себя все свои одежки, я очень жалела, что не
захватила с собой лыжные штаны и пуховую куртку. Вот тебе и июль на «широте
Хельсинки»!
Но это я отвлеклась, что также доказывает, насколько эмоциональной
и впечатляющей была наша поездка. Попробую, все же, по порядку.
Ма-а-аленький ликбез
Может быть, начнем с небольшой предыстории? Не волнуйтесь,
совсем коротко. Первое русское поселение в Северной Америке было основано
аж в 1784 году на острове Кадьяк. Позднее в 1824 году в Петербурге была
принята так называемая Русско-Американская Конвенция, устанавливающая
границу русских поселений и промыслов на севере Америки. Конвенция конвенцией,
но правящие круги Америки продолжали активно осваивать северные территории,
а русским в тот момент была очень выгодна политическая поддержка Америки,
т.к. у России осложнились отношения с Европой, а особенно с набирающей
силу Англией, что и явилось одной из причин продажи Россией Аляски в 1867
году. Главным сторонником продажи Аляски был Великий Князь Константин
Николаевич. Договор о продаже Россией Аляски был подписан в марте 1867
года в Вашингтоне государственным секретарем Сьюардом и русским посланником
императора Стеклем, и впоследствии ратифицирован Александром II. Согласно
договору, США приобрели у России Аляску с близлежащими Алеутскими островами
за 7 млн. 200 тыс. долларов (по тем временам 11 млн. рублей), получив
территорию в 1519 тыс. кв. км. В 1959 году Аляска стала 49-м штатом США.
Кстати, небезынтересен тот факт, что деньги, вырученные
за Аляску, так и не попали в Россию. 25 тысяч долларов были официально
пожалованы императором своему посланнику Стеклю. Более ста тысяч долларов
были по стародавней русской традиции списаны Петербургом по тайной статье
расходов, именуемой «на дела, известные императору», а на самом деле попросту
на взятки, чтобы немного утихомирить негативное общественное мнение. Значительная
часть из этой суммы была выплачена Америкой золотом, которое погрузили
на корабль «Оркней», взявший курс на Санкт-Петербург. А дальше — всё как
в типичном голливудском боевике. В Балтийском море группа вооруженных
заговорщиков попыталась захватить судно, но потерпела неудачу. А судно
«по неизвестным причинам» затонуло вместе с драгоценным грузом. Как-то
сразу хочется в этом месте понырять с аквалангом…
Город без центра города
Мы прилетели в Анкоридж, самый большой город на Аляске.
Я слышала, что это — чисто промышленный город, и не ожидала ничего романтического.
Муж взял машину напрокат, и мы получили возможность быстренько осмотреть
промышленный центр. После безуспешной попытки найти центр города, мы поняли,
что центры здесь — не такие, как у нас. Мы все же нашли большой магазин-мол,
который, по-видимому, стоял в центре города, и спрятались там от дождя
и холода. В то время мы все еше надеялись, что погода исправится. Ведь
в Хельсинки, расположенном, в соответствии с моим вышеупомянутым географическим
открытием, на той же широте, в это время стоит замечательная июльская
жара. Оказалось, что мы «немножко» забыли про Гольфстрим, который и обеспечивает
нам июльскую жару. А на Аляске — кругом ледники, тающие со средней скоростью
30 см в день и выделяющие огромное количество холода.
Перед поездкой я разглядывала Аляску на дочкином глобусе,
и обнаружила там довольно много населенных пунктов, например, Кордова,
Сьюард, Фэрбанкс, а также всем известные Клондайк и реку Юкон. Позже я
поняла, что здесь — совершенно другие масштабы и «города» заметно меньше,
чем у нас. Ведь на всей Аляске живет всего 627 тысяч человек, в Анкоридже
— 250 тысяч, в Кордове — 2,5 тысячи. В подмосковной Балашихе, к примеру,
тысяч двести проживает, но на дочкином глобусе ее почему-то не пометили.
Дискриминация!