Айдан Салахова/Архивы пресс-служб
На днях вышел документальный сериал продюсера Алексея Бокова Aidan.doc, посвященный художнице Айдан Салаховой. Съемки проходили в доме Салаховой в Италии, в ее мастерской и на знаменитом мраморном карьере в итальянской Карраре. 58-летняя художница проекта рассказала о победе над онкологическим заболеванием, профессиональных успехах, взаимоотношениях с родителями и возлюбленными. Spltnk посмотрел четыре серии и собрал главные цитаты.
О детстве
С детства у меня было ощущение, что я везде чужая. Я всегда играла одна, мне нравилось, что меня никто не трогает. Не было ощущения дома, как будто ты инопланетянин на этой земле и тебе не очень комфортно. Периодически эти чувства и сейчас у меня включаются, когда происходит какое-то говно. Когда я уже осознала себя художником, это мне помогло быть гражданином страны, которая называется «искусство».
Мама была перфекционисткой: это идеальная чистота дома, идеально накрытый стол, идеально накрашенное лицо, идеальная одежда. Эта ее любовь к чистоте вызывала во мне сопротивление, первую половину жизни я провела в тотальном беспорядке. В детстве мне казалось, что у меня были сложные отношения с родителями.
Вот это мое ощущение отличия от всех уберегло меня от выпивания портвейна в подворотне около художественной школы. Когда в 1990-е все стали пробовать какие-то вещества, я на всех смотрела и думала: «Это визуально некрасиво, и люди потом странные», а потом, к началу 2000-х, все стали умирать.
Об учебе
Учеба в художественной школе, в Московском государственном академическом художественном институте имени В. И. Сурикова и учеба у моего отца (Таир Салахов был народным художником СССР и председателем Союза художников. — Прим. ред.) дали хорошее академическое образование. Когда все писали в соцреалистическом стиле, то салаховская мастерская писала в его стиле совершенно по-другому.
О знакомстве с первым мужем, браке и рождении сына Кая
Он приходил в мою первую галерею, давал нам свои небольшие работы с иллюстрациями, и мы их успешно продавали. Как-то один раз он пришел с белой розой, я подумала, что это мне, но он с ней же ушел. Это меня как-то задело, после этого у нас начался роман. Мы тогда стали часто ездить в Америку. Я поменяла картину, которую мне подарил Роберт Раушенберг, на квартиру в Сохо. Я то сдавала ее, то жила в ней по два месяца. Потом я решила родить в США ребенка. Такой идеи, чтобы создать официальную семью, у нас не было. Но пришлось официально расписаться ради рабочей визы, я тогда была на девятом месяце беременности.
Это был сложный период, потому что во время беременности я почти ничего не творила. Муж тогда поставил мне условия: я должна была выбрать — или я художник, или галерист.
Считаю, что система брака должна быть пересмотрена. Мне больше нравится законодательство Швейцарии, которое предусматривает партнерские отношения, у них пять-шесть видов заключения таких договоров. К сожалению, общество в мире к такому не готово. Когда родился ребенок, мои чувства к мужу вдруг исчезли. Наш главный конфликт — он считал, что женщина не может быть художником.
Когда я познакомилась с Гришей (нынешним мужем Айдан Григорием Речаном. — Прим. ред.), мне было 48, а ему, как я думала, 32—34. Оказалось, ему 24. Мне все равно, что думают люди.
В будни я чувствую себя рабочим, а в выходные я женщина в платье, у меня уже нет отбойного молотка, я могу сварить супчик.
Первым мужем художницы стал Гор Чахал, от которого у нее есть сын Кай. После расставания с ним у Салаховой были отношения с художником Сергеем Шутовым и галеристом Ираклием Пурцхванидзе. Несколько лет назад она начала встречаться с Григорием Речаном, за которого позже вышла замуж. Личную жизнь она старается не афишировать.
О борьбе с раком
У меня был рак анального канала. Я не сомневалась, что одержу победу над онкологическим заболеванием. Но я не была готова к побочкам и жесткой боли в течение трех месяцев. Когда я рассказывала подругам, что у меня выведена стома (отверстие, созданное хирургическим путем на передней брюшной стенке после удаления кишечника или его части, предназначенное для отведения содержимого кишечника. — Прим. ред.), они приходили в ужас. В России не принято об этом говорить.
Сквозь боль я продолжала работать. При этом болезнь дала мне умение говорить «нет». У меня была сложность говорить «нет» социуму, общению. Я очень мягкий человек и люблю людей. Это восточное воспитание. Самое ужасное, когда все тебя жалеют и говорят «держись».
Ты начинаешь учиться так не переживать, это не стоит того, проблемы близких — это проблемы, но не надо на себя навешивать ничего. Болезнь учит этому. Каждый раз, когда я приходила на радиотерапию, под этим аппаратом мне приходили в голову разные мысли.
Впервые о своей болезни Салахова узнала в 2017 году, но много лет скрывала свой диагноз. О болезни художницы стало известно в прошлом году.
О творчестве
Ненавижу объяснять свои и чужие работы. Их можно по-разному интерпретировать, но это отвлекает от того замысла, который художник вкладывает в произведение. Я не могу охарактеризовать свое направление, потому что это не моя задача. Мое направление каждое десятилетие зависит от того, что происходит в моей голове. Я не люблю выставки в галереях, мне нужны пространства, которые раскрывают мои произведения. В голове у меня появляется картинка-вспышка, дальше я реализовываю это.
Айдан Салахова занимается графикой и живописью, сейчас художница работает в скульптуре, ее творчество можно отнести к таким стилям, как абстракционизм и концептуализм.
Айдан Салахова — основательница одной из первых в России частных галерей — «Айдан галереи» (раньше она называлась «Первая галерея»). Ее выставки проходили в Лондоне, Париже, Дубае, Берлине, Риме, Санкт-Петербурге и Баку. Работы художницы находятся в частных и государственных собраниях, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Московском музее современного искусства и Фонде культуры «Екатерина». Сейчас большую часть времени Салахова, творчество которой часто связывают с феминизмом, проводит в своей мастерской в итальянском городе Карраре.
*Instagram принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией