Александр Арутюнов/YouTube
Александр Арутюнов дал интервью журналистке Мадонне Мур. Дизайнер прокомментировал непростую ситуацию на российском модном рынке, связанную с уходом зарубежных брендов после начала спецоперации, высказался о токсичности в модной индустрии, своём бренде, поклонниках и недоброжелателях, финансовых проблемах и не только. Spltnk изучил интервью и пересказывает главное.
Почему его не принимают глянец и модная тусовка
Я просто приехал в Москву и стал делать то, что я хочу. То, о чём я мечтал с детства. У меня долгое время не было такой возможности. Как только у меня появились первые деньги, я стал заниматься тем, чем хотел. Я завидую ребятам, которые работали в глянце, у которых есть насмотренность, много знакомых в модной тусовке. А я появился из ниоткуда. Не свой, ещё и непонятный, устраивал показы на 45 минут, и люди думали, что я какой-то «чикандэ». Мне было сложно: меня не принимали ни глянец, ни модная тусовка. Им кажется, что меня это задевало. А мне просто хочется орать, что мне на них плевать.
Я пришёл в моду не через глянец, глянец пришёл ко мне тогда, когда мне уже было без разницы, будет он меня печатать или нет. Другим ребятам повезло больше, потому что они были в этой среде, их поддерживали. Будем реалистами: и Вика (Газинская, дизайнер бренда Vika Gazinskaya. — Прим. ред.) прекрасный дизайнер, и Артёмов (Андрей Артёмов, дизайнер бренда Walk of Shame. — Прим. ред.) тоже прекрасный. И я не хуже.
Александр Арутюнов — российский дизайнер грузинского происхождения, вырос в Армении. Переехал в Москву, в 2011 году основал бренд Alexander Arutyunov. В 2012 году запустил коллекцию ювелирных украшений Alexander Arutyunov Jewerly. Одевал Иду Галич, Екатерину Варнаву, Ксению Собчак, Тину Канделаки, Кети Топурию, Дарью Мороз.
«Я решил не лезть в тусовку»
Я решил не лезть в тусовку, я ориентировался на то, что я делаю, на тех, кто это покупает, и на то, как мои вещи носят. Маша Фёдорова (экс-главред журнала Vogue. — Прим. ред.) как-то пришла на мой показ и была в шоке от того, что весь первый ряд сидел в моих вещах. Это была самая главная поддержка у меня: я каждого из этих людей ценю, обожаю и люблю намного больше, чем Vogue и другие журналы. Мне чхать на эти журналы. Потому что меня делает классным не журнал, а человек, который носит мои вещи. И мне важнее эти люди, которые меня любят и уважают. А не журналы, которым за что заплатишь, про то они и напишут.
У Александра Арутюнова было много поклонниц в числе знаменитостей. В частности, его поддерживали Кети Топурия и Ксения Собчак.
О токсичности в модной индустрии
Я умею дружить и общаться, но если ко мне предвзятое отношение, я не стану себя уговаривать общаться с этими людьми. Есть, конечно, люди, которые, как говорится, везде без мыла пролезут. Но это вообще не про меня. Меня спрашивали, почему я ни разу не пригласил на кофе ни одного модного редактора. Например, Дашу Веледееву (экс-главред русского Harper’s Bazaar и нынешний главный редактор итальянской версии журнала. — Прим. ред.). Но с какой стати я её буду приглашать? У меня есть с кем пить кофе. Чтобы ко мне были лояльнее? Работа редактора — найти классного дизайнера и поставить его в свой ссаный журнал.
Российских дизайнеров много классных, но я не буду называть имена. Моё имя никто из ни них никогда не называет, поэтому пошли они все. Я бы больше уважал своих коллег, если бы они прямо мне сказали, за что они меня не уважают. Видеть во мне конкурента для них — это странно, потому что у них больше рычагов давления. Однажды на меня в «Симачёве» наорал пьяный Михаил Друян, он орал: «Ты вообще никто! И ты в этом городе ничего не добьёшься». При этом Сашу Терехова он называет нашим Сен-Лораном. Саша Терехов — прекрасный человек. Может, он просит Друяна нападать на меня? Как-то была вечеринка в «Солянке», там были Оксана Лаврентьева и многие люди из тусовки. Со мной никто не здоровался, хотя меня знают все в лицо. Понятно, что я людям не нравлюсь, со мной не хотят общаться. Что им мешает поздороваться? Я человек не их уровня?
Была ситуация с Ксенией Собчак — она единственный человек, который меня всегда поддерживал. Она летела в Казахстан и пригласила с собой меня и других дизайнеров. Потом мне по секрету рассказали, что из-за меня отказались лететь Андрей Артёмов и Александр Терехов. Они поставили ультиматум: или я, или они. За это я уважаю Ксению Собчак: она не стала меня убирать, а сказала, что они могут лететь, а могут не лететь, если не хотят, хотя они её друзья. Потом показ Артёмова поставили внезапно на то же время, что и мой, тогда Ксения Собчак помогла разрешить ситуацию. Если я для этих дизайнеров никто, то почему я их так беспокою? Образно говоря, если я еду на «мерседесе», я не замечаю «москвич», а меня они явно считают «москвичом».
О том, как его оскорбил российский Vogue
Это очень обидная история. Я поставил на кон всё в целом в своей жизни тогда. А они отнеслись ко мне с какой-то насмешкой. Для меня это был плевок в лицо. Я тогда ответил очень жёстко. Я не понимаю, как можно взять у дизайнера 10—15 вещей и так поступить. Мне прислали журнал со съёмкой, я листал, а там ничего нет. Стикером была помечена страница, на которой модель сидит в огромной какой-то юбке, а из-под неё торчит маленький кусочек белого фатина. И это подписали: «Юбка Alexander Arutyunov». Почему какая-то стилистка обесценила мою работу? Я был в ярости.
В начале своей карьеры Александр Арутюнов дал несколько вещей своего бренда стилисту российского журнала Vogue. Предполагалось, что вещи будут использованы в модной съёмке, однако в итоге на страницы журнала попал только подъюбник Арутюнова. Дизайнер был обижен и публично негативно высказался об издании и его сотрудниках. Конфликт пришлось улаживать Маше Фёдоровой, занимавшей в то время пост главного редактора.
О сотрудничестве с мировыми звёздами
Появление Леди Гаги в моих вещах не увеличило продажи бренда. Может, это работает на какой-то другой сегмент. Я базируюсь в Москве, и у меня не было ни одного заказа на эти вещи, на эти очки.
В моих вещах ходили Sevdaliza, Мэл Би, Кортни Кардашьян, Хайди Клум, Линдси Лохан. Это история скорее в духе: «Посмотрите, какой я классный, там меня носят звёзды». Если сейчас позвонит Леди Гага и попросит какое-нибудь платье для концерта, я ей дам ещё пять. Это дико круто, но я не могу сказать, что это принесёт мне какие-то большие деньги. Может быть, с другими брендами это работает, в моём случае — нет.
Некоторые звезды просят дать им вещи за отметку в инстаграме*. Мы, например, три раза отказывали певице Нюше. Она поёт бесплатно? А почему дизайнер должен работать бесплатно? Откуда такое отношение? Бейонсе платит дизайнерам или нет, вы как считаете? Каждый труд должен оплачиваться. Такое отношение отвратительно. И речь сейчас не только о Нюше, было много примеров. Они ставят меня в очень неловкое положение. Я мальчик, который воспитывался в классной армянской семье, мне очень неудобно отказывать. Например, когда Светлана Лобода приехала в Москву, она первым делом пришла ко мне. Ей нравилось, как я работал с Кети Топурией, она захотела так же. И для них это оказалось дорого, причём речь не шла о каких-то колоссальных деньгах. В итоге она стала работать со стилистом Николаем Овечкиным. Пару раз Коля обратился ко мне с просьбами дать наряды для Светы, я, как мальчик, не смог отказать девушке. Поддержал один раз, потом второй, на третий раз я отказал. Так дела не делаются.
О том, кого нельзя называть дизайнерами
Я не понимаю людей, которые годами шьют одинаковые худи, через десять лет начинают делать ещё один вязаный свитер и при этом называют себя дизайнерами. Классный пример: я уважаю девочек из бренда 12 Storeez (основательницы бренда Ирина и Марина Голомаздины. — Прим. ред.) за то, что они делают качественный продукт, проделали огромную работу и при этом говорят, что они не называют себя дизайнерами, потому что они в первую очередь бизнесмены. Ребят, когда вы сделали два спортивных костюма, а помимо вас такой костюм ещё сделала женщина с шестого этажа у меня в подъезде, потому что ей было скучно, вы называете себя дизайнерами? Ну, называйте. Главное, чтобы вы сами в это верили.
В мае широко обсуждали переход флагманского магазина 12 Storeez в Столешниковом переулке на новый формат работы: доступ в магазин ограничили в часы пик, а во избежание неудобств посетителям предлагали бронировать визиты заранее. Об этом стали говорить после того, как в магазин не пустили бывшую колумнистку российского Vogue и блогера Наталью Давыдову. Многие начали возмущаться, что изначально ориентированный на массмаркет бренд 12 Storeez ввёл политику «тяжёлого люкса», после чего его руководство вернулось к прежнему формату работы.
О своём бренде и финансовых проблемах
У меня на сегодняшний день состояние не очень стабильное. В целом всё хорошо. В основном все вокруг покупают недвижимость и хвастаются, говорят, что у них не было денег, а теперь у них огромный дом. Я думаю: «Господи! Как же это круто». У меня почему-то так не вышло. Когда я приехал в Москву, у меня не было ни одной квартиры. У меня и сейчас её нет (во время пандемии Александр Арутюнов продал две квартиры, которые ему удалось купить, чтобы поддержать свой бизнес. — Прим. ред.). Но я себя чувствую нормально. Меня ни квартира, ни машина, ни деньги не радуют, если я не делаю то, что я делаю. В целом я не смог масштабировать свой бизнес, потому что я не бизнесмен изначально, и у меня не оказалось такой классной команды, которая бы мне помогла масштабироваться, продать бренд или пригласить какого-то инвестора.
О Вячеславе Зайцеве и Валентине Юдашкине
Для меня Вячеслав Зайцев — наш Сен-Лоран. У него есть огромный архив. Я очень хотел попасть в этот архив, там столько можно достать и столько сделать крутого. Мне удалось через общего знакомого договориться о встрече. Слава пригласил меня на дачу попить чай. Я отказался. Я был согласен приехать в офис и всё сделать сам. А когда меня пригласили на дачу пить чай, я понял, что он будет участвовать в этой истории, а я не готов так работать. Я хотел один работать с архивом и один всё сделать, мне не нужна вторая голова, я ведь и так бы работал с его архивом. <…> Почему бренды Юдашкина и Зайцева не делают классные модные коллекции? Почему они брали на работу друзей, родственников, сыновей, дочерей? Можно было пригласить молодого классного дизайнера и выпускать действительно модные коллекции. Если бы меня пригласили в бренд Юдашкина, я бы пошёл, а почему нет?
О конфликте с Дарьей Мороз
Я очень люблю Дашу и считал её своим большим другом. Но моё хорошее отношение к Даше обернулось мне боком. Я видел в ней свою музу, потому что я обожаю Тильду Суинтон, её андрогинный стиль. И я считаю, что у нас похожий стиль есть у Даши. <…> Я случайно узнал, что Даша снялась в моих вещах для рекламы Estee Lauder и даже не поставила меня в известность.
Стилисты просили вещи для личного пользования Даши — и использовали вот так. Почему я должен давать вещи Estee Lauder, если они не платят нам деньги? У нас не было с ними даже договорённости, они даже не отметили меня в социальных сетях, когда опубликовали эту съёмку. Естественно, я возмутился. Даша даже не поддержала меня в соцсетях и заблокировала в инстаграме*. Я сильно разозлился и жалею о том, что натворил: высказался тогда очень жёстко. Я жалею, что не смог донести до Даши, что так не делается.
Об уходе иностранных брендов с российского рынка
Я не согласен с тем, что уход зарубежных брендов из России — это шанс для российских дизайнеров стать успешнее. Нужно быть глупцом, чтобы с этим соглашаться. Что мешало развиваться тогда, когда были эти бренды? Сейчас развивать свой бренд будет намного сложнее. Потому что если кто-то будет довольствоваться успехом в пределах страны, то, наверное, это какие-то супермаленькие люди. Мне мало этой страны, мне хочется мира. Для меня всё это очень грустно.
Я вижу много примеров людей, которые радуются этой ситуации и открывают большие бутики в торговых центрах и начинают делать массовую продукцию, потому что ушли большие бренды. Это всё про большие деньги, но это не про меня. Мне хотелось бы чувствовать себя дизайнером мира и конкурировать со всеми именитыми брендами. Когда у тебя в Москве есть доступ к самым классным брендам, от Margiela до Dior, ты должен из кожи вон лезть, чтобы создавать такие истории, чтобы люди, которые покупают Dior, захотели купить твою вещь. Вот это меня подстёгивало. Мне казалось, что я не плаваю в озере, а сейчас у меня такое ощущение.
*Instagram принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией