Михаил Ходорковский*/GettyImages.ru
Михаил Ходорковский* дал интервью изданию «Медуза»**, приуроченное к выходу его новой книги «Как убить дракона? Пособие для начинающих революционеров». Экс-глава ЮКОСа и оппозиционер рассказал о своем отношении к «паспортам хороших русских», будущем Владимира Путина и России и праве на ношение оружия. Spltnk собрал интересные цитаты.
О «паспортах хороших русских»
«Паспортом хорошего русского» стали называть декларацию, которую предложил внедрить Российский антивоенный комитет (туда входит и Михаил Ходорковский*), чтобы эмигранты из России могли доказать на Западе, что осуждают спецоперацию и не поддерживают политику Путина.
На сегодняшний день в отношении к гражданам России в мире сложилась тяжелая ситуация. <…> Она, на мой взгляд, несправедливая, потому что я считаю, что в рамках либерально-гуманистических ценностей все-таки каждый человек — это человек, а государство — это штука производная. И нельзя перекладывать то, что делает государство, на человека. Все-таки человек — основа. Сразу скажу: меня лично это не очень касается по простой причине — я очень известный человек, и понятно, что ко мне отношение особое. Но по отношению к менее известным людям всегда возникает подозрение: а кто же вы, товарищи? Людям, которые имеют какой-то высокий социальный публичный профиль, проще. <…> Подписание декларации [«паспорта хорошего русского»] является тем аргументом, с которым можно прийти. Вот человек непубличный, он ничего не писал в соцсетях против ***** [спецоперации] — но, во-первых, он находился в России, а во-вторых, ну не умеет он писать, боится камеры, не выступает. Но вот он подписал декларацию, выразил свое отношение. Давайте к нему вы подойдете как к нормальному человеку, а не как к гражданину России, который в вашем представлении — ошибочном, на мой взгляд — по умолчанию поддерживает Путина.
О разделении общества на «уехавших» и «оставшихся»
Те из нас, кто оказался за пределами России, остро нуждаются в той информации, которую могут предоставить им оставшиеся. А те из нас, кто остался, остро нуждаются в том, чтобы озвучивание их мыслей и идей или наших общих мыслей и идей шло из-за рубежа — от тех людей, которые сразу после этого не окажутся в каталажке. С этой точки зрения это симбиоз тех, кто остался, и тех, кто находится за пределами России. Это очень важный симбиоз. Именно так это и надо воспринимать.
О праве на ношение оружия
Америка платит за свою свободу вот этими страшными жертвами (имеются в виду массовые расстрелы. — Прим. ред.), в том числе жертвами становятся дети. Это ужасно. Но, как мы знаем из нашей истории, когда народ сдает оружие, получает диктатуру, то потом эти же дети умирают оттого, что им надо на лекарства собирать бабки эсэмэсками — и это не всегда удается.
О будущем России и своей роли в ее преобразовании
С точки зрения моего оптимистично-реалистичного прогноза, режим — если мы говорим не лично про Путина, а про режим — вряд ли изменится раньше 2026 года. <…> Я, в принципе, по своему опыту и складу характера — кризисный менеджер. Я работаю тогда, когда кризис. Это работа 24/7 — и, к глубокому сожалению, она сжигает человека гораздо быстрее, чем какой-либо другой вид деятельности. Боюсь, что к 2026 году я просто буду физически не в состоянии такую работу выполнять. <…> Тем не менее на сегодняшний день получается так, что среди людей, которые лидируют в оппозиции и при этом находятся на свободе, я остался если не в одиночестве, то среди очень немногих. И из всех, кто остался, я более всего склонен и по опыту, и по возрасту к осознанию того, что было, — и выстраиванию того, что хотелось бы видеть.
О задачах оппозиции
Надо убедить бо́льшую часть общества, что для них в этой постпутинской России есть место.
О влиянии государства на общество
Контроль государства над обществом — не важно, с помощью ли социальных дотаций, или с помощью контроля за производственными ресурсами, — это путь к закрепощению людей, к возвращению примата государства.
*Признан в РФ иноагентом
**Признано в РФ СМИ-иноагентом