Театральный режиссер, худрук Театра на Бронной и супруг Ксении Собчак Константин Богомолов написал для РИА «Новости» текст под названием «Диетическое горе» — нечто среднее между манифестом и эссе, — в котором размышляет о российских интеллигентах и либералах и осуждает «элиту, которая скорбит по прошлой жизни». Под прошлой жизнью режиссер подразумевает время до начала военной спецоперации РФ на Украине в феврале прошлого года.
В эссе Богомолов приходит к выводу, что после 24 февраля «элита» не может жить так, как раньше. По его мнению, представители этого класса «лишились права, сидя на двух стульях, быть прогрессивными ворами, интеллигентными убийцами, филантропами-коррупционерами, необразованными аристократами, совестливыми актерами», «патриотичными предателями, геями-традиционалистами, либеральными гомофобами, язычниками во Христе и прочая». Они, по мнению Богомолова, «лишились возможности брать деньги одновременно у кровавого режима и у европейских фондов, выкачивать бабло из страны и тратить его на Западе, снимать о русской хтони на деньги торговцев нефтью и оружием, создавать современное искусство и печатать смелую газету с разрешения органов и при покровительстве идеолога суверенной демократии посвящать «темных русских» в тайны европейского прогрессивного искусства».
По мнению Богомолова, в российском обществе есть каста «особых русских»: они исповедуют демократические ценности, но при этом презирают обычных «темных» соотечественников: режиссер называет это «специфически русской формой социального расизма, наследующей крепостной привычке».
«Парадоксально — девяносто процентов из этих «особых» называют себя европейцами и просвещенными либералами. Исповедуют идеи демократии. Равенства. Справедливости. Но в глубине души презирают своих недостаточно успешных, недостаточно «продвинутых», «темных» соплеменников», — пишет Богомолов. Народ же в их глазах — «неиндивидуализированное месиво из рабочих, крестьян, служащих, мелких предпринимателей, врачей и учителей, военных, живущих бедно и не взлетающих высоко не только и не столько по причине плохо работающих социальных лифтов, сколько по причине собственной ничтожности и генетического убожества».
Делятся они, как считает режиссер, на два подкласса: имеющие деньги и влияние люди и интеллектуально-интеллигентское сословие. «Так образовался союз денежно успешных плебеев и денежно бездарных интеллигентов. И, пожалуй, нет и не может быть теснее союза — склеивает два этих класса не выгода, а беда: одиночество в собственной стране. То самое сознание себя «особыми». Ибо и те и другие, неистово презирая друг друга, еще более неистово презирают собственный народ. Боятся его. Не доверяют ему. И не любят эту странную, живущую непонятно как и неясно как выживающую сквозь века и страдания массу. Для них они — толпа».
По словам Богомолова, простой народ для них — «холопы» (холопами Алла Пугачева называла своих хейтеров, которые раскритиковали ее за отъезд из России. Богомолов в своей статье о певице не упоминает. — Прим. ред.). «Жить без них невозможно. Ибо интеллектуалам дают они право писать и снимать о «хтони», свою черноту выдавая за тьму окружающего мира».
После начала спецоперации, считает Богомолов, эта «элита» оказалась в растерянности и теперь скорбит о прошлой жизни, вместо того чтобы отбросить презрение к своей стране и работать. «Страна внутри страны. Сообщество внутри общества. Мир «особых русских». <…> Они не умнее прочих. Хотя многие — да. Они точно не красивее других. Просто ухоженнее. Они стопроцентно не порядочнее. Они часто богаче или образованнее. Но не это делает их особыми. Особыми их делает сознание себя особыми», — пишет режиссер.
Эти «особые» люди после начала спецоперации страдают по прошлому и собственной хорошей жизни, и Богомолов их в этом упрекает: «Не кровь пролитую оплакивают. Свой счастливый смех оплакивают. Свои винировые улыбки. Свою безмятежную жизнь. Свой рай. Свой «Красный Октябрь». Свое тыквенное латте. И пенящиеся шампанским вечера на лазурных берегах, припудренных разговорами об искусстве, утомившем режиме и главное — кто с кем и где почем» (здесь и далее орфография и пунктуация авторов сохранены. — Прим. ред.).
Выражение «тыквенный латте» стало мемом после поста в соцсетях, в котором релокантка жаловалась на отсутствие в Израиле тыквенного латте в сети Starbucks. Пост вызвал ожесточенные споры: кто-то упрекал уехавших из России людей за мелочность, другие считали, что нет ничего страшного в том, чтобы «хотеть нормальных вещей». Вскоре выражение стало социальным маркером, а в соцсетях появились одноименные группы, объединяющие эмигрантов.
Как пишет Богомолов, «горе, застилающее глаза, разрывающее криком горло, удушающее и выворачивающее — это горе холопов», а «горе господ — диетическое». «Что огорчило светлые очи и лики «особых»? «О крови, о невинных жертвах печалимся», — ответят интеллектуалы. Добавят либералы: «За Родину стыдно, и нет сил более ассоциировать себя с бесчеловечным режимом». И едут куда подальше, втайне надеясь, что отъезд этот — забавное путешествие, недолгая отлучка».
«Жизнь простого человека имеет значение — вот как могло бы звучать русское BLM (Black Lives Matter — движение против дискриминации темнокожих, которое имеет большое влияние в США и некоторых европейских странах. — Прим. ред.). Или даже так: мнение простого человека matters. Но русские либералы, восхищаясь американским движением, никогда не поддержат русского BLM. Потому что мнение простого человека слишком не совпадет с их ценностными установками. И правда, простой человек просто скажет, что замучили его граждане ******** (геи. — Прим. ред.), что страну разворовали олигархи, что империя — это хорошо, и много чего еще неприемлемого в цивилизованном европейском обществе скажет простой русский человек, если дать ему слово», — считает режиссер.
Сейчас, как считает Богомолов, «поезд истории пошел по иным рельсам»: «Страдания о прошлом надо оставить. Оно должно умереть не только физически. Оно должно умереть в сердцах живущих. Мертвое должно умереть дважды. В настоящем есть смысл и цель. И правда, и дух. И подлинность». По его словам, «надо суметь выйти из «особняка», засучить рукава, и работать, и жить, и верить», «надо отбросить презрение к своей стране и своему народу и услышать гул истории и голос людей. Потому что их мнение имеет значение».
На манифест Богомолова уже отреагировали в телеграме: «Героиня не может не отметить, как он покусал вроде бы всех, но особо безжалостен он к тем, кто на тех же птичьих правах живет в особняке, что и сам Богомолов, интеллигенцию то есть. Богачей, чьей милостью живет в особняке интеллигент, Богомолов кусает нежно, сладострастно. Не теряет надежды дорасти до них, ухватив за рожки свою золотую антилопу Ксень Анатолльну», — написали в телеграм-канале «Героиня Татлера».
Константин Богомолов, в отличие от своей супруги Ксении Собчак, не высказывал публично свое мнение о спецоперации. Однако его коллега Александр Молочников, который покинул Россию и сейчас живет в США, в интервью говорил, что Богомолов придерживается по этому вопросу «позиции зеро» и сохраняет нейтралитет. Несколько лет назад Богомолов высказывался в поддержку оппозиционного политика Алексея Навального (признан российскими властями экстремистом). При этом Богомолов работает в государственном театре, а в одном из своих спектаклей высмеял покидающих Россию эмигрантов, из-за чего некоторые обвиняли режиссера в поддержке спецоперации и в желании «усидеть на двух стульях».
Богомолов не впервые публично делится своими взглядами. Так, в 2021 году он написал для «Новой газеты» манифест под названием «Похищение Европы 2.0», в котором рассуждал о «новой этике». Статья широко обсуждалась в сети и вызвала общественный резонанс.
Ранее в сети Богомолов поспорил со своими коллегами, в том числе с режиссером Евгенией Беркович (позже ее обвинили в оправдании терроризма из-за спектакля «Финист Ясный Сокол» о женщинах, которые вышли замуж за боевиков и уехали за ними в Сирию). Коллеги обвинили Богомолова в конъюнктуре и использовании бюджетных средств, а также раскритиковали за его слова об «идеологии служения повестке».
*Instagram принадлежит Meta, признанной в РФ экстремистской организацией