Вячеслав Зайцев/GettyImages.ru/Венделин Юрий, Рудько Виктор/ТАСС
Один из самых известных российских дизайнеров Вячеслав Зайцев, получивший мировое признание, умер 30 апреля. Его заслуги продолжают вспоминать во всем мире. Так, в издании The New York Times вышла заметка о Зайцеве, которого журналистка Пенелопа Грин назвала «выдающимся модельером советской эпохи», «придавшим цвет, блеск и роскошь поколению, выросшему в однообразной серой советской одежде». Spltnk изучил материал и пересказывает главное.
Начинается заметка с перечисления заслуг Вячеслава Зайцева. Модельер показал поколению, выросшему «в серой советской форме пролетариата», как одеваться ярко и смело, «сочетая западный шик с намеками на традиционные русские народные костюмы и ностальгическими ссылками на Пастернака и Толстого». Был первым дизайнером доперестроечных времен, которому в 1982 году разрешили поставить собственное имя на своей работе (ранее дизайнерам приходилось довольствоваться безликим наименованием «коллектив ОДМО» [Общесоюзного дома моделей одежды] и подписью под эскизом модели в журнале. — Прим. ред.). Зайцев создавал вещи для поп-звезд, политиков, балерин и спортсменов-олимпийцев. Он разработал форму для российской авиакомпании «Аэрофлот» и для московской дорожной полиции.
Автор вспоминает, что в 1980-х Дом моды Вячеслава Зайцева был известен как Театр моды: «Он любил помпезность и зрелища и наблюдал за аншлаговыми еженедельными показами, как цирковой маэстро, танцуя на подиуме в ярких шелках и размахивая руками в воздухе». Для большинства россиян в годы правления Михаила Горбачева «модные показы были похожи на зрелищные виды спорта», отмечается в материале. «В 1986 году, когда среднемесячная зарплата составляла около 190 рублей, блузка от Зайцева стоила 300 рублей, или 400 долларов (около 1 100 долларов на сегодняшний день). Но вход на показы Театра моды, которые были открыты для публики, стоил всего несколько рублей», — пишет журналистка Пенелопа Грин. Автор цитирует бывшего президента Condé Nast Russia Карину Добротворскую, которая сказала, что такие показы «не казались излишеством после десятилетий лишений».
Впрочем, как отмечается в статье, Вячеслав Зайцев большую часть своей жизни был изолирован от Запада, а его яркая одежда была не совсем практичной. Поэтому его первый показ в Нью-Йорке, прошедший в Waldorf Astoria в 1988 году, провалился и получил негативные отзывы в прессе. «Он узнал, что его развевающиеся шерстяные юбки и пальто не соответствуют американскому вкусу и образу жизни: слишком теплые для здешнего климата и слишком объемные для современной работающей женщины, которая пользуется метро и такси», — поясняет автор.
Тем не менее вещи от Славы Зайцева носили многие знаменитости тех времен, в том числе известные политики и их супруги. В нарядах от Зайцева на публике появлялись Владимир Жириновский, жены Михаила Горбачева и Владимира Путина, отмечается в статье. «Не то чтобы он был величайшим дизайнером. Дело в том, что он вообще смог это сделать — стать именитым российским дизайнером. Он был подобен Большому театру, россияне могли смотреть на него с гордостью и любовью, даже если его творения были немного устаревшими», — высказалась о модельере Алессандра Стэнли, соредактор еженедельного онлайн-журнала Air Mail и бывший иностранный корреспондент The New York Times, работавшая в Москве с 1994 по 1998 год.
В 1994 году Стэнли написала в The Times о поисках Россией «целостной национальной идентичности в эпоху после Горбачева». В своем материале она попыталась описать «ностальгическое видение», которое Зайцев представил на показе своей зимней коллекции в том году. Модели были одеты как героини Толстого — с локонами, в шляпках и распахивающихся пальто, они делали пируэты по подиуму под музыку Чайковского. «Большинство из нас никогда не знали о существовании такой культуры. Нам показывали фильмы только о строительстве каналов и завоевании Сибири», — рассказал тогда Зайцев в интервью Стэнли и добавил, что его шоу было похоже на «мечту, нечто, что убеждает Россию в том, что придет время, когда мы сможем вернуться к тому, что у нас было в прошлом, но в новой версии».
Автор статьи объясняет, как именно Вячеславу Зайцеву удалось стать «первым именитым российским дизайнером в мире». Его первой работой стал дизайн униформы для рабочих, но вскоре он расширил сферу деятельности. Коллекция мини-платьев с узорами, заимствованными из традиционных народных костюмов, стала поводом для строгого выговора со стороны властей, но привела в восторг делегацию приглашенных модельеров, включая Пьера Кардена. Когда в середине 1960-х годов парижская газета назвала Зайцева «красным Диором», ему запретили выезжать на Запад на два десятилетия, заявив, что в России «нет одного Диора, у нас их 60». Тем не менее он одержал победу, и в 1982 году ему разрешили поставить свое имя на своей работе — первому из российских дизайнеров.
«Однако в течение многих лет нехватка текстиля и красителей, а также подплечников, подкладки и пуговиц часто ограничивала его творческие идеи, как и швейная промышленность, рассчитанная на массовое производство», — пишет автор. Для своего первого показа под собственным именем Вячеслав Зайцев разработал женскую коллекцию, сделанную из мужских трусов. По его словам, это было все, что он смог найти, и он решил покрасить их в яркие цвета в мастерских Большого театра. «Итак, модели вышли на улицу в одном нижнем белье, но никто этого даже не заметил. Коллекция была красивой, насыщенной красками. Мои модели танцевали. Это было здорово», — рассказал Зайцев.
Напомним, что Вячеслав Зайцев умер на 86-м году жизни 30 апреля. У него была язва желудка, которая спровоцировала внутреннее кровотечение. В 2016 году у кутюрье диагностировали болезнь Паркинсона, и в последние годы жизни он практически не появлялся на публике. Соболезнования в связи со смертью модельера высказали многие знаменитости и поклонники его таланта.
Вячеслав Зайцев, или Слава Зайцев — уроженец города Иваново, выпускник Московского текстильного института. В 1982 году он основал Дом моды в Москве. Еще более известным для российской публики Зайцев стал в качестве ведущего телепередачи «Модный приговор».