Светская дама Виктория Шелягова рассказала бывшему главному редактору Vogue
Ксении Соловьевой, зачем купила и отремонтировала избу в Ивановской области.
Мы с Олегом (Олег Шелягов, муж Виктории. — Прим. ред.) попали сюда случайно,
ровно на пятнадцать минут, после которых я сказала: «Покупаем». Это
необыкновенное место — сельское поселение Холуй рядом с Палехом, где живут
мастера, которые пишут лаковую миниатюру. На 900 жителей — 350 заслуженных
художников. Есть библиотека, музей, Дом культуры. И филиал питерского училища
народных промыслов, там ребят учат миниатюре и строчке,
— поделилась Виктория.
По словам Шеляговой, дом, построенный в пятидесятых годах, принадлежал двум
бабушкам-вышивальщицам из «Холуйской строчки». Хозяйки оформили его в
соответствии с модой того времени: на одной стене были фотообои в березах, а
на другой висели коврики из конфетных фантиков.
В общем, мы купили дом и в самом конце декабря приехали сюда на мой день
рождения с друзьями. Борисевичи, Света Вальер. Спали за занавесками — в доме
нет дверей. Забегая вперед, скажу, что я все так и оставила, единственная
дверь ведет в нашу с Олегом спальню. Мылись ледяной водой, хотя, оказывается,
горячая тоже была, но нам почему-то казалось, что ее здесь быть не должно и не
может. Все остались в диком восторге.
Стала делать ремонт. Обои с березками — единственное, что я поменяла. А
остальное — шкафы, диваны, столы, комоды — удалось сохранить. Шторы изо льна с
мережкой — местные, «Холуйской строчки». Скатерти, салфетки-ришелье я нашла в
сундуках у местных жителей. Гобелены покупала на питерских развалах. Коврик с
девочкой на пруду с лебедями — тоже холуйского производства. Помните «Налетай,
не скупись, покупай живопись» из «Операции «Ы»? Так вот, это те самые коврики,
холуйские. А вообще-то до советской власти здесь писали иконы. Мне даже
удалось найти комод, который бабушки продали — а я вернула его домой.
Войдя в спальню, моя подруга Ира Оганова воскликнула, что здесь живут
цыганские бароны: комната завалена самоварами, вазами, торшерами. Скажу
честно, я покупала декор сразу для нескольких домов, но поскольку мне нужно
было «скорей-скорей», то свезла все сюда. Моемся мы пока в душе на улице, за
шторкой, как на Мальдивах, но прямо сейчас к дому делают пристройку — это наша
уступка цивилизации. С едой здесь проблем нет. Я подружилась с соседями, беру
у них творог, сметану и пирожки с брусникой. Фрукты и овощи — свои, с огорода.
Что-то я сама успела посадить, а смородина, например, растет уже давно. На
берегу реки я скоро посажу иву — в честь моей внучки Ивушки. Река называется
Теза, когда-то по ней ходили маленькие узенькие лодочки, расписанные как
египетские. Они до сих пор сохранились, мы отреставрировали несколько, и я
ужасно хочу научиться ими управлять. Вообще, те, кто живет в Холуе,
исторически считают себя египтянами. Наверное, из-за сходства Тезы и Нила. Обе
реки разливаются, затопляя все вокруг. Весной по деревне невозможно ходить —
только плавать, и тогда ее начинают звать русской Венецией, даже проводят
одноименный фестиваль,
— рассказала Шелягова, которая называет себя местным активистом и
пытается решать административно-хозяйственные вопросы.
Виктория планирует скоро пригласить друзей на новоселье, а в качестве
развлечения обещает зачитывать старинные письма, которые нашла на чердаке во
время ремонта. «Адресатов давно нет, эти строчки стали частью истории», —
подытожила светская львица.
Источники:
Телеграм-канал Ксении Соловьевой, Телеграм